Тыква сосуд для Мате
Начиная с древнейших времен, задолго до появления испанцев в Южной Америке, тыква находит множество применений в андийском регионе. Ее используют как тарелки, стаканы, горшки и миски или же как хранилище для негашеной извести или золы, необходимых для приготовления жвачки из листьев коки. Что касается больших тыкв, то из них изготавливали горки для воды и даже поплавки, использовавшиеся при навигации. Испанцы отмечали, что тыквы использовались индейцами в религиозных церемониях, а также в войнах: из них делали своего рода бомбы, наполненные перемолотым в пыль острым перцем.
Огромное количество прекрасно орнаментированных тыкв, которые находят во время проведения археологических раскопок в Центральных Андах, и древность захоронений, в которых они обнаруживаются, позволяют утверждать, что сосуды из тыквы – «мати» начали использоваться индейцами еще на заре возникновения южноамериканских цивилизаций.
Форма тыквы повлияла и на керамику. Как заметил Хосе Сабогаль, хорошо известный в Перу художник-индианист, «первые найденные керамические изделия представляют собой примитивную имитацию сосудов, изготовленных из тыкв». Фелипе Уаман Пума де Айяла, прославившийся своей хроникой, в которой подробно повествуется о государстве инков, писал между 1583 и 1613 годами, что при дворе Тупака Инки Юпанки содержались несколько художников, в обязанности которых входило расписывать «керос» (горшки) и сосуды из тыкв.
Эта давняя традиция украшать калабасы с мате сохраняется и в наше время. В парагвайских мате, использовавшихся для приготовления йербы, применялись абстрактные узоры в виде линий, точек или пятен. Что же касается фигурных форм самих мате, широко распространившихся после Конкисты, то это влияние, принесенное из области высокогорий Анд, и не в коем случае не подражание стилям, характерных для искусства Старого Света того периода. Так же и в Боливии. Здесь под влиянием местной традиции была распространена гравировка калабас и те мате, которые изготавливались не из тыквы, а из дерева, отличались особым богатством.
Мате, получившие распространение на территории нынешнего Чили и прилегающих районов, напоминали боливийские по технике украшения. Сделанные из тыкв типа «гальета», с серебряным ободком по верхнему краю, они представляют собой образцы, украшенные резьбой или выполненные в технике пирогравюры. Еще далее к югу, в области памп, начиная с конца XIX века, использовалась гравировка маленьких мате, предназначенных для приготовления йербы. На них наносились орнаменты и рисунки, характерные для местной культурной традиции креолов. Из наиболее часто встречающихся мотивов стоит упомянуть гитару, ранчо, колодец, оседланную лошадь и девушку. Помимо упомянутых мотивов, на калабасах из памп нередко изображался аргентинский герб, выгравированный и раскрашенный или покрытый эмалью.
В том же стиле были выполнены и разнообразные уругвайские мате, так называемые «восточные мате». Их качество было на высоте, а гравировка и тщательность отделки ставили их на один уровень с перуанскими.
Один англичанин, имя которого кануло в лету и живший в Буэнос Айресе где-то между 1820 и 1825 годами, записал в своем дневнике о растерянности, которая приключилась с ним, когда он впервые увидел мате в хрупких женских ладонях: «Когда я первый раз увидел бомбилью в женских губах, мне показалось, что присутствовавшие дамы курят. Вкус у мате нельзя сказать, что бы неприятный, но все же напиток не может сравниться в этом качестве с чаем. Поговаривают, что мате вредит зубам. А вообще это зрелище напомнило мне неприглядную картину, вызвав в памяти вид курительной трубки в женских руках».
Обычно мате приготавливают из йербы, заливая ее горячей водой. Но, между тем, среди женской половины населения Буэнос-Айреса и Монтевидео было принято также готовить его, заливая вместо воды молоко и выпивая на завтрак. Подобный способ, надо сказать, приходился по вкусу куда большему числу иностранцев, чем традиционный вариант с кипятком.
Упоминание о мате встречаются и в контексте политических треволнений времен войн за независимость. Так, в то время показателем принадлежности к одной из двух противоборствующих сторон – креолов и монархистов – было употребление мате или какао, соответственно. В ходу были четверостишия следующего содержания:
Cielo, cielo que si,
Guardense su chocolate.
Aqui somos puros indios
Y solo tomamos mate
Ах ты, боже мой,
Да заберите вы свой шоколад.
Все мы тут индейцы и пьем только мате.
Народная поэзия и фольклор из района Рио-Гранде весьма щедры на упоминания о мате. Сплошь и рядом йерба и мате фигурируют в праздничных и лирических песнях, в которых присутствие женщины пробуждает в мужчинах вдохновение. ...В отличие от того, как разворачивались события с распространением привычки пить мате в Аргентине в XIX веке, в южных штатах Бразилии употребление йербы прижилось лишь среди сельского населения, так и не сумев привиться в городской среде.